Президент РФ Дмитрий Медведев в ходе совместной пресс-конференции с премьер-министром Великобритании Дэвидом Камероном выступил в поддержку принятия «жесткой» резолюции в Совете Безопасности ООН в отношении Сирии. Он также призвал разработчиков готовящейся резолюции учесть правомерность на представление Сирии не только официальной властью, представленной режимом Башшара Асада, но и так называемой «сирийской оппозицией». 

Проблема такого подхода, разделяющего единую страну на два лагеря, состоит в практической разномерности двух выделяемых категорий – власти и оппозиции. Власть представлена режимом, в основе которого лежит авторитарное по своему характеру правление спецслужб. Проблема этого правления заключается даже не столько в самой ключевой роли спецслужб в государствообразовании, сколько в особом феномене - смешении понятия «мухабарат» (по-арабски – спецслужбы) и алавитской конфессии в Сирии. Спецслужбы Сирии зиждятся на «алавитском каркасе», придавая фактически резкий конфессиональный оттенок характеру государственной власти в стране.

Алавитская община Сирии стала материей каркаса аппарата «мухабарат», а «мухабарат» стали каркасом всей государственной системы Сирийской Арабской Республики. Такая ситуация стала формироваться еще при правлении Асада старшего, последовательно усиливовавший «алавитский фактор» в государственной системе страны. Алавитский фактор проявил себя на практике в региональной политике Сирии, которая вопреки арабской националистической идеологии правящей партии Баас, пошла на политическую размолвку с идеологически схожим баасистким Ираком, предпочтя сближение с шиитским Ираном.

Сближение с Ираном позволило усилить позиции алавитской общины, которая получила признание у шиитских аятол и шейхов, в частности у аятолы Хомейни, как одной из ветвей шиитского ислама. В региональной политике Дамаска еще с эпохи правления Хафеза Асада образовалась непроходимая бездна между декларируемой идеологией арабского национализма и социализма с одной стороны, и политической практикой – с другой. На практике баасисткая идеология была подменена химерой сращивания политического конфессионализма и либерального тренда.

Алавиты, как представители религиозного меньшинства, не смогли бы представлять «правящую конфессию» в Сирии, если бы не сращивание государственного аппарата с последовательно создаваемым классом национальной буржуазии, представляющим либеральную идеологию в развитии экономической и финансовой системы страны. Сращивание государственной власти «мухабарат» и национального буржуазного класса явилось следствием активизации тренда на либеральные реформы в экономике с периода краха Советского Союза и разрушения биполярной системы мира, обеспечивавшей прежде некую политическую стабильность Сирии. Значительно усилился тренд на либерализацию экономики с приходом к власти Башара Асада в 2000 году. Эффективность либеральных реформ в обеспечении политической стабильности в Сирии в условиях изменившейся мировой конкьюнктуры проявилась уже в ходе «Арабской Весны», докатившейся до страны. Волнения начались в Дер’а, на периферии страны, и в течение месяцев, вплоть до сентября, развивались на периферийных территориях, почти не затрагивая такие два основных центра, как Дамаск и Алеппо. Дамаск – это центр политической власти и капитала, а Алеппо – это второй главный центр капитала в стране.

Пятого августа я был в составе делегации, встретившейся с председателем парламента Ливана Набих Берри для обсуждения политической обстановки в регионе. Разговор продлился дольше запланированного часа и доходил порой до откровенных выссказываний. Господин Берри сказал, что Сирия нуждается в переменах, что вполне соответсвует официальным заявлениям Башара Асада. После чего он выдержал театральную паузу и, улыбчиво подмигнув, выссказал свою красноречивую оценку ситуации с особым блеском ливанской ритори...