В Малой галерее Мыстецького Арсенала открыта выставка Никиты Кадана «Несезон».

На сегодняшний день увлечение архитектурой так называемого «космического стиля» уже стало общим местом. Постройки советского модернизма встречаются по всей Украине. Серые громады НИИ, характерные квадратные и круглые окна функционализма, опустевшие актовые залы, лепнина на фасадах, напоминающая о забытой мечте «светлого будущего». Особенно это ощущается зимой в Крыму, когда «несезон» и поэтому нет всего этого кричащего разгоряченного курортного ажиотажа, и наружу проступает тот Крым, который был задуман создателями Всесоюзной здравницы. Проект Никиты Кадана «Несезон» именно об этом. Он об архитектуре, несущей в себе утопию, об остановленном в заброшенных постройках времени, о незавершенности самого архитектурного модернистского проекта, и потерянности целого постсоветского поколения. Ностальгическое настроение, присутствующее у тех, кто не успел разочароваться в советской мечте – это, в том числе, и ностальгия по чистоте, по визуальной и мыслительной ясности. Именно поэтому крымские образы Кадана почти бесцветны. Высветленность деталей первого плана, которая, порой, доходит до геометричности, связана и с полустертым характером всякого воспоминания и с ускользающим светом неосуществленной мечты. То, что художник, известный как представитель «критического» направления в искусстве, обратился к теме советской утопии, показалось нам интересным, и мы задали художнику несколько вопросов:

- Никита, неужели ты повернул от критического искусства к утопическому?

- Это искусство о прошлой утопии, оно не может быть утопическим сейчас. Скорее другие мои работы про неолиберальную катастрофу сегодняшнего города – утопичны, в них именно капитализм предстает чем-то, что стремится к своему утопическому, абсолютному свершению, полной «товарности» мира. А здесь лишь запись прежних коллективных устремлений. Все, что здесь изображено, существует сегодня, присутствует рядом с нами – но именно в качестве записи.

- Эти коллективные мечтания прошлого нас почему-то трогают. Можно ли сказать, что поколение сегодняшних молодых людей, так сказать, советских (постсоветских) детей чувствует ностальгию по этой утопии?

- У меня особенной ностальгии нет и я бесконечно далек от идеализации советского общества. Другое дело, что сейчас в конкурентной какофонической среде, среди жадных рук, тянущихся отовсюду, среди всех этих золоченых грибов, присутствует запись вполне реально существовавшей альтернативы. Именно реальность альтернативы, ее свидетельство – вот что важно. А соответственно – и возможность других альтернатив, призыв к их изобретению. Я пробую прочесть эту тихо существующую рядом с нами запись. Стертость, повреждения, утерянные фрагменты текста.

- Ты ведь, наверное, знаешь, о вышедшей недавно книге Фредерика Шобена?

- Да, о советской «космической» архитектуре. Очень красивые архитектурные произведения, здания-скульптуры. Но все равно это подано как Диснейленд, как какие-то курьезы. А на самом деле, все это часть рационального жизнестроительного проекта. И он включает самые разные, в том числе и гораздо менее зрелищные сооружения, определенные методы планирования жизненного пространства, а не только лишь отдельные «показательные» строения.