В редакцию пришел тираж книги «Кинематограф в Петербурге. 1896–1917», написанной Анной Коваловой в соавторстве с Юрием Цивьяном и посвященной всем аспектам бытования кинематографа в столице Российской империи. Мы публикуем главу из этого фундаментального исследования.

Главным человеком в кинематографе был, разумеется, театровладелец. Он решал все ключевые вопросы, касавшиеся развития кинотеатра, его внешней и внутренней политики. Театровладельцы средней руки, содержавшие по одному кинематографу, были вовлечены во все дела и трудности своих кинематографов. Монополисты, такие как И. И. Вартхель, владевшие сразу несколькими театрами, обычно занимались прокатом или другими коммерческими делами. Поэтому в бытовых вопросах, касавшихся отдельно взятого кинематографа, крупные предприниматели в большей степени полагались на управляющих. Хотя, скажем, Карл Вагнер, владелец известного кинотеатра «Эдиссон» уделял своему кинематографу очень много времени. Почти каждый вечер он лично следил за работой своего механика (иногда Вагнера заменял специально нанятый человек). Для этого была оборудована отдельная ложа, соединенная специальной сигнализацией с будкой механика. Таким образом, театровладелец мог в надлежащих местах увеличивать или уменьшать движение ленты, регулировать фокус.

Владельцы больших кинотеатров — это, как правило, преуспевающие предприниматели, которые решили вложить средства в новое и прибыльное дело. Так, владелец театров «Мажестик» (Невский пр., 50) и «Пикадилли» Ю. П. Яблонский содержал издательство и крупнейшую в городе типографию, на базе которой после революции открылось ленинградское отделение «Молодой гвардии». Маленькие кинотеатры, напротив, принадлежали обычно купцам средней руки, слегка разбогатевшим лавочникам, отставным чиновникам — самым разным людям, у которых могла найтись скромная сумма на устройство кинематографа. Как уже отмечалось, эти театровладельцы обыкновенно не покидали своих кинематографов и напрямую взаимодействовали с публикой. Пресса нередко подтрунивала над манерами содержателей кинематографов, у которых не было никакого опыта общения с клиентами. «Вестник кинематографии» давал театровладельцам иронические советы, которые отражали, по-видимому, действительное положение вещей: «Если к тебе подойдет какой-нибудь посетитель и спросит название картины, скажи ему первое пришедшее в голову заглавие: это поможет тебе стяжать репутацию ясновидящего. <…> Вообще же, если к тебе будут обращаться с каким бы то ни было вопросом, рекомендуется для возбуждения к себе уважения смерить вопрошающего с головы до ног презрительным взглядом и процедить сквозь зубы: „отстаньте"; хорошо также вытаращить глаза и прорычать: „пошел вон"». Первые театровладельцы (даже те, кто владел большими кинематографами) были парвеню или предприимчивыми купчиками и действительно не отличались интеллигентностью или соответствующим уровнем культуры. В театре «Фоли-Бержер» на Невском проспекте в конце 1900-х годов разыгралась отвратительная сцена: жена владельца Нахмана Геева напала на Веру Г-н, одну из посетительниц, приревновав ее к своему мужу. Девушка была избита до синяков и кровоподтеков. Вера Г-н подала в суд на обоих супругов Геевых. О социальном происхождении первого поколения петербургских театровладельцев можно судить по фельетону, опубликованному в журнале «Артист и сцена»:
История одного кинематографа (Моментальные снимки кинефонографом; разговор доктора без практики и купца без кредита в замшелом ресторанчике)

Доктор. Ну, купец, хотя, ты и без кредита, но малый оборотистый… «Рубль ломаешь» ловко, а «шубу выворачиваешь» еще ловче…

Купец. Ну, это дела семейные и к коммерции не относятся.

Доктор. Не перебивай! Слушай, внимай, а больше всего — постигай настроение «рынка жизни».

Купец. Не напирай «умными словами», а говори дело.

Доктор. Да не перебивай! Предлагаю хорошее дело, — ...