Как бы ни росли бюджеты спецслужб все нулевые годы, к осени 2011 эти структуры столкнулись с самым серьезным за многие годы внутренним кризисом. При этом политическая неопределенность последних месяцев его лишь усилила, а объявление Путина кандидатом в президенты ситуацию не разрешило.

Этот кризис проявляется в нескольких сферах деятельности.

Конфликт высшего и среднего офицерского звена

Конфликт усиливается с середины 2000-х и вызван менеджерскими ошибками руководства спецслужб. Прежде всего, это касается системы поощрений.

Если в системе КГБ генералы и занимали дачи на Рублевке, то эти дачи оставались ведомственными, и после отставки их нужно было освободить.

В середине 2000-х значительная часть генеральских дач КГБ на Рублевке была передана в собственность на тот момент действующим высшим офицерам ФСБ.Возмущение полковников и майоров вызвал не только сам факт раздачи многомиллионных подарков, но и очевидная недальновидность — участков на Рублевке для нового поколения генералов не осталось, что подрывает систему мотивации внутри спецслужбы.

Практика прикомандирования сотрудников стала еще одним поводом для трений между генералами и средним офицерским составом. Если прикомандированные молодые полковники обычно сохраняют лояльность ФСБ, так как рассчитывают вернуться и продолжить карьеру в спецслужбе, то генералы, получающие места в крупных компаниях, рассматривают их как последнее место службы, и легче поддаются соблазну забыть об интересах спецслужбы ради интересов нового босса.

На таком фоне не стоит удивляться, что коррумпированность генералов является постоянной темой для обсуждения внутри спецслужбы, а количество исков от офицеров к руководству ФСБ по поводу маленьких пенсий и неполученных квартир растет.

Не способствует внутренней сплоченности и коэффициент, который выплачивается офицерам, занимающим административную должность, в результате чего человек, ведущий бумажную работу, получает в несколько раз больше, чем его товарищ в том же звании, но работающий в поле. Существует также разница в зарплатах между офицерами центрального аппарата и региональных управлений, что выглядит абсурдно, когда речь идет об офицерах, служащих в соседних зданиях, например, в Московском управлении ФСБ.

Трения между ведомствами

Неопределенность вокруг фигуры будущего президента и трения внутри тандема привели к обострению недоверия внутри силового блока.

Отношения между спецслужбами и ФСО никак не улучшил тот факт, что Александра Лащука, заместителя директора ФСО, настойчиво называли в коридорах руководителем неофициального предвыборного штаба Медведева.

Дружбе ФСБ с МВД и МЧС никак не способствовало недавнее решение переподчинить Управление М ФСБ (входит в состав Службы экономической безопасности), отвечающее за надзор за МВД, МЧС и Минюстом, непосредственно директору ФСБ, с очевидной задачей усилить работу по полиции и МЧС.

В свою очередь, отношения между армией и ФСБ окончательно испортились, когда ФСБ было приказано усилить контроль над армейской средой (одним из результатов, видимо, и стало новое дело Квачкова). В ответ близкие Сердюкову люди уже стали открыто возмущаться вмешательством спецслужбы в дела Вооруженных сил, и была озвучена идея о создании военной службы внутренних расследований, которая могла бы заменить особистов в частях.

Возрастной кризис

Самый серьезный кризис вызван кадровой политикой лично Владимира Путина. Путин назначил большинство нынешних руководителей спецслужб и выбирал он людей своего возраста. Совершенно естественно, что сейчас многим из них около или более 60-ти лет.

Николай Патрушев, глава Совбеза, родился в 1951 году, руководитель ФСО Евгений Муров — в 1945-м, Михаил Фрадков (СВР) — в 1950-м, Александр Шляхтуров (ГРУ) 1947 года рождения, Александр Царенко (ГУСП) родился в 1948-м, Виктор Иванов, глава ФСКН – в 1950-м и, наконец, Александру Бортникову, директору ФСБ, в ноябре этого года исполнится 60 лет.